Теория партии Ленина является одним из самых спорных вопросов в левом движении со времен большевистской революции, это также и один из самых важных вопросов с точки зрения того, как левые организуются вокруг нынешней антикапиталистической и промышленной борьбы. Это также центральный вопрос в политических дебатах о создании социалистической альтернативы реформистам.
Одним из наиболее распространенных недоразумений в отношении революционной партии является то, что это что-то навязанное рабочему классу извне. Картина этого заблуждения выглядит так, что группа идеологов собирается вместе, образует партию и, используя самые недемократические средства, навязывают свою волю остальной части рабочего класса. На самом деле, правильно понятая ленинская теория партии подразумевает как раз обратное. Её необходимость вытекает из самой природы борьбы рабочего класса. Существует центральная особенность сопротивления рабочего класса капиталистической системе, которая требует, чтобы мы понимали, как некоторые из нас могут организоваться для укрепления организации и сознания всего класса.
Фундаментальным вопросом здесь, с которым Ленин столкнулся очень рано, является то, что борьба против системы развивается по своей сути неравномерно. Различные группы работников переходят к борьбе против системы в разное время и с различными наборами идей. Это проблема неравномерного сознания в движении рабочего класса. Если бы жизнь была проще, если бы правящий класс выстраивал свои силы с одной стороны, а рабочие выстраивались на борьбу с другой, возможно, не было бы необходимости в дальнейшем обсуждении политической организации. Но это не так, как классовая борьба работает. Везде, где мы смотрим, мы видим вместо аккуратных полков, чрезвычайно дифференцированное поле борьбы. Есть разрывы времени - за периодами интенсивного классового конфликта следуют периоды тишины. Есть разрывы в типе борьбы, которая происходит - некоторые из типов — экономические, другие — политические и третьи — идеологические, и это только три широкие категории в знаменитой формулировке Энгельса. Кроме того, существуют разрывы между различными слоями рабочего класса – различные традиции, противоречивые идеологии рабочего класса, различные уровни сознания, уверенности и боеспособности, и так далее. Сражения многочисленны и разнообразны. Рабочие имеют различные сильные и слабые стороны, могут победить или быть побеждены, могут двигаться в разных направлениях и прийти к разным выводам. Наконец, существуют разрывы между рабочим классом и другими классами в обществе, которые могут оказаться против капиталистической системы - например, с крестьянами, другими частями мелкой буржуазии, угнетенных национальностей.
Все это ставит перед любым социалистом - ленинским или нет - особую проблему: как мы можем развивать организации в рамках рабочего класса, которые могут относиться к этому фундаментальному факту борьбы рабочего класса?
В движении рабочего класса, конечно, есть традиционный ответ, который имеет такую же давнюю традицию, если не еще более давнюю, как и сам ленинизм: реформистская партия в конкретной стране и реформистские партии на международном уровне. Понятие здесь заключается в том, что партия представляет класс в своей совокупности - что каждая часть мнения в рабочем классе должна быть представлена в рамках организации. Целью таких организаций является изменение состояния рабочего класса с использованием институтов, предусмотренных системой – парламентской системы, местных парламентов и т.д. Фундаментальной трудностью такого подхода (и мы можем пересмотреть историю реформистов в правительствах разных стран, чтобы доказать это утверждение) является то, что до тех пор, как система продолжает доминировать в жизни и идеях рабочих, сама организация будет в конечном итоге отражать идеологию системы. Она превратится из организации сопротивления в организацию согласования. Кроме того, политические институты капиталистической системы не способны эффективно противостоять политической и экономической власти капиталистического класса.
Конечно, возникнут противоречия между интересами сторонников рабочего класса и ограничениями, налагаемыми на такие реформистские партии. Будет борьба внутри таких организаций, но они всегда будут подчинены буржуазному государству, как это было с Лейбористской партией в Великобритании (или с КПРФ в России — примечание СТ). Иногда они будут двигаться влево, иногда вправо. Но они никогда не разрешат ключевые противоречия, потому что в принципе они пытаются представлять весь рабочий класс, а большие части рабочего класса в течение длительных периодов времени отражают доминирующую идеологию общества – идеологию капиталистического класса.
Нам нужен альтернативный взгляд на то, как партийная организация относится к более широкой борьбе рабочего класса. Это именно та идея, с которой связано имя Ленина. Основная концепция заключается в том, что из борьбы рабочего класса возникает воинственное меньшинство, которое убеждено на своём опыте в том, что система должна трансформироваться в целом, что прямые методы борьбы, используемые рабочим классом, являются наиболее эффективными методами этого, и что партия и класс должны быть универсальными – по словам Ленина — трибуной угнетенных.
Ключевым вопросом становится то, как мы организуем меньшинство, чтобы оно стало рычагом, который может поднять боеспособность всего класса? Мы стремимся не просто «представлять» класс, а представлять традиции борьбы, высокие точки классовой борьбы, и привнести этот опыт, вместе с деятельностью меньшинства, в нынешнюю борьбу. Троцкий высказал эту идею в эффективной метафоре. Он сказал, что первые пять рабочих, с которые он встретил, рассказали ему все, что ему нужно было знать о революционной организации. Был тот, кто всегда был воинственным, всегда стоял за угнетенных, и всегда был на переднем крае любой битвы. Был один, который был из реакционных, который всегда идёт за правящим классом. Но было три в середине, которые иногда могут быть под влиянием реакционера, а иногда и под влиянием боевика рабочего класса. Цель революционной организации состоит в том, чтобы объединить одного революционера из каждых пяти рабочих и дать этим революционерам организацию, силу, сознание, традиции борьбы, которые позволили бы им увлечь за собой троих в центре и изолировать реакционеров, не позволив реакционерам увлечь за собой троих в центре и изолировать социалистов.
Идея организованного меньшинства заключается не в том, что оно отрезает себя от остального рабочего класса или навязывает им свою воли, а в том, что через взаимодействие с остальным рабочим классом оно стремится распространять свои идеи и получить большинство внутри движения. Георг Лукич выразился очень хорошо: мы отделяемся, чтобы объединиться. Мы отделяемся в организации, которые, в принципе, противостоят системе, но при каждой возможности мы стремимся объединиться, в частности, боремся вместе с большинством класса, чтобы продвинуть борьбу всего класса. Взаимодействие между партией и классом имеет жизненно важное значение здесь. Лукаш цитирует Энгельса таким образом:
«Рядовые солдаты под давлением битвы развивают все достижения в военной тактике. Работа хорошего руководства заключается не в том, чтобы сказать, что у них есть все ответы, а в том, чтобы взять лучшее из того, что придумано рядовыми в разгар битвы, и распространить это по всей армии. Цель любой революционной партии состоит в том, чтобы учиться у людей в борьбе и обобщать то, что она узнает о борьбе у всего класса. Партия учится у класса, но это также и механизм, с помощью которого каждая часть класса учится на лучших моментах борьбы»
Такая форма организации абсолютно необходима в той ситуации, в которой мы сейчас находимся. Принцип, согласно которому мы выступаем против капиталистической системы, что мы будем бороться с ее рыночной логикой и государственными репрессиями, которые «рынок» влечет за собой, по-прежнему жизненно необходим. Нам не нужен другой аргумент, кроме расстрела Карло Джулиани на великой антикапиталистической демонстрации в Генуе в июле 2001 года, чтобы напомнить нам о том, что у нас все еще есть государственная машина, которая будет использовать смертоносную силу, когда ей угрожают. Но это только часть того. Настоящее ядро этой идеи противодействия системе состоит в том, что она определяет, как мы действуем на каждом этапе борьбы. Если верить, как считает каждый ленинец, что простые трудящиеся имеют возможность полностью трансформировать систему демократическими организациями — рабочими советами, построенными из трудящихся, то это влияет на то, как вы относитесь каждый день к борьбе.
На каждом этапе борьбы, на каждой забастовке или проведении кампании, всегда будет больше, чем один аргумент оставить систему такой, какая она есть. Всегда будут люди, которые скажут: «Мы не хотим раскачивать лодку. Мы не хотим слишком большого протеста. Мы должны просто написать нашему депутату, использовать установленные каналы» и так далее. Будут и другие люди — революционеры — которые в принципе считают, что работающие люди имеют возможность изменить систему снизу, которые будут спорить по-другому. Они скажут: «Какой бы малой ни была борьба, в которой мы участвуем, — это массовая организация, это участие людей в демонстрациях, это способность людей избирать забастовочные комитеты, чтобы им не говорили, что делать чиновники, — это может дать нам наилучшие шансы на победу». Именно этот принцип, воплощенный в каждой борьбе перед революцией, делает революционный принцип активным в каждой борьбе на пути к полной трансформации общества.
Только организация, которая следует этому принципу, будет поднимать такую перспективу в каждой борьбе, когда мы можем идти вперед вместе со всем классом. Когда дело доходит до, например, железнодорожных забастовок, это будут люди, выходцы из этой традиции, которые будут наиболее последовательно поднимать идею протеста, прося солидарности у других рабочих, бастующих, полагающихся на собственные силы и не полагаясь на профсоюзных лидеров, местного депутата или местную газету, чтобы бороться за улучшения. Ключевой вопрос в антикапиталистическом движении заключается в массовой мобилизации рабочего класса, а не, с одной стороны, в компромиссе с МВФ или ВТО или, с другой стороны, в том, чтобы позволить небольшой элите активистов заменить массовые акции. Когда дело доходит до создания альтернативы реформистам, начинается дискуссия о том, как мы предоставим альтернативу неолиберальной повестке для рабочих. Спросите себя — когда дело доходит до прямой борьбы с фашистами, достаточно ли дать им свободу слова и надеяться на то, что они дискредитируют сами себя? Достаточно ли просто принять резолюции? Или нам нужно участие профсоюзов и рядовых рабочих, чтобы победить нацистов на улицах?
Во всех этих случаях требуется один революционер, которого поддерживают его товарищи и пресса. Нужно встать и сказать: «Нет, мы все должны делать это вместе». В знаменитой сцене в фильме «Спартак», кто-то встает первым и говорит: "Я Спартак", не потому, что они могли бы бороться в одиночку - если бы никто не встал за этим первым и не сказал: «Я Спартак», они были бы изолированы и стали жертвами - но кто-то сказал это первым, а другие повторили, это позволило всем остальным сказать это после них. Действия меньшинства вызывают акт сопротивления большинства, и именно это гарантирует нам наибольшие шансы на победу.
2002 год
Comments