Мы продолжаем пускать под нож священных коров левого либерализма, который сегодня скрывается под маской революционного социализма.
Сегодня у нас ещё одна тема: восстание Махно. Тема более щекотливая и отношение к махновщине у нас не столь однозначное, как к Кронштадтским события и тем более к бело-зеленому антоновскому мятежу, ведь Махно в начале своего пути действительно сыграл важную роль в украинских революционных событиях. Но диалектика истории беспощадна, классовые силы, на которые опирался Махно всегда толкали его вправо, что и отразилось на закате его движения.
Мейнстримный анархизм сегодня представляет собой субкультурную версию левого либерализма, он принципиально антиинтеллектуален и идеалистичен, вся его революционность это хвостизм и фарс. Анархистские идеологи, от Штирнера до Бакунина, зачастую выступали за рынок, как и их нынешние последователи.
Но все ли анархисты такие? Нет! Были и искренние революционеры, которые были по настоящему левыми! Можно вспомнить Эмиля Пуже, Макса Неттлау и многих других.
Хоть анархизм и не является нашей традицией, мы отдаем ему революционную дань и бьем по тем, кто прикрываясь левыми идеями на практике выступает за сохранение классового господства капиталистов.
Небольшое восстание Махно на Украине отличается от бело-зеленого восстания в Тамбове только запутанным анархизмом его лидера. Отношения Махно с большевиками были неоднозначными, отражая быстро меняющуюся военную ситуацию в Украине на протяжении гражданской войны. Революция освободила Махно из тюрьмы и с помощью Ленина и Свердлова он вернулся на Украину в июле 1918 года, когда она еще находилась под властью немецкого марионеточного правительства гетмана Скоропадского. Махно организовал партизанскую повстанческую армию для борьбы со Скоропадским и встал на сторону Красной армии, когда она выступила против белых в декабре 1918 года. Сотрудничество продолжалось до июня 1919 года, когда Повстанческая армия откололась от Красной армии: «Как только Махно покинул фронт, он и его соратники стали организовывать в тылу большевиков новые партизанские отряды, которые впоследствии атаковали опорные пункты, войска.
Наступление Деникина на территорию Махно осенью 1919 года быстро вынудило возобновить договор с большевиками. Махно преследовал войска Деникина с тыла, затрудняя их продвижение. Но к концу 1919 года непосредственная угроза белых была устранена. Махно отказался двинуть свои войска на польский фронт и боевые действия с Красной Армией начались снова в еще более широком масштабе.
Записи в дневнике жены Махно (ряд историков оспаривают его подлинность) выдают характер движения в этот период:
23 февраля 1920 г. - Наши люди схватили агентов большевиков, которых расстреляли.
25 февраля 1920 г. - переехал в Майорово. Поймали там троих агентов по сбору зерна. Расстрелял их.
14 марта 1920 г. - Сегодня мы переехали в Великомихайловку, здесь убили одного коммуниста.
Репортажи с Украинского фронта дают ту же картину:
18 июня - Махно совершил налет на станцию Гришно, продержался там три часа, расстрелял четырнадцать пленных советских работников и рабочих, разрушил телеграфную связь и ограбил продовольственный склад железнодорожников.
26 июля - Ворвавшись в Константиноградский уезд, Махно за два дня вырубил 84 красноармейца.
16 августа - захватив на полтора дня Миргород, махновцы ограбили все складываются уездного продовольственного комитета, разрушили здания советских и рабочих организаций, разбили 15 телеграфных аппаратов, убили 21 рабочего и красноармейца.
Эти действия соответствовали более ранней резолюции Повстанческой армии, в которой говорилось, что «действия большевистского режима создают реальную опасность для рабоче-крестьянской революции». Фактически именно действия Махно против Красной Армии сделали возможным «кратковременное возвращение белых». Генерал Врангель атаковал, когда силы Махно сражались с Красной Армией: «По мере продвижения Врангеля Махно отступал на север, оставляя небольшие партизанские отряды в деревнях и городах для тайного уничтожения большевистского административного аппарата. Эти действия были настолько эффективны, что ряд белых офицеров сообщили в штаб, что Махно сыграл решающую роль в продвижении Врангеля. В самом деле, Врангель обратился к Махно с просьбой о формальном союзе,но оно было отклонено, Махно не сражался с красными до октября 1920 года, когда Врангель двинулся на базу Махно. Неудивительно, что это был договор удобный для обеих сторон, и как только Врангель потерпел поражение в конце года, Красная Армия снова начала сражения с Махно, пока он не прекратил борьбу и не переправился через реку Днестр в Румынию в августе 1921 года.
Мог ли Махно предоставить либертарную альтернативу большевикам? Ответ кроется в природе махновского движения. Во-первых, у движения никогда не было реальной поддержки со стороны рабочего класса, лишь незначительная часть рабочих симпатизировала махновцам, которые в свою очередь "боялись" городов. Также оно не было особенно заинтересовано в разработке программы, которая понравилась бы рабочим. Пол Аврич, сочувствующий анархистам историк, пишет, что Махно не удалось привлечь на свою сторону большинство рабочих, поскольку в отличие от фермеров и ремесленников деревни, которые были независимыми производителями, привыкшими управлять своими собственными делами, фабричные рабочие и шахтеры действовали как взаимосвязанные части сложной промышленной машины, понимали сложности городской экономики, знали их.
Совет Махно был направлен на воспроизведение мелкобуржуазных моделей сельской местности - он сказал железнодорожникам в Александровске, которые не получали зарплату в течение многих недель, что они должны просто взимать с пассажиров справедливую цену и таким образом генерировать свою заработную плату. В деревне, конечно, такая политика могла бы быть более привлекательной. Но и здесь любая попытка выйти за рамки традиционного крестьянского хозяйства была обречена. В воспоминаниях Махно признается, что «масса народа не перешла» в его крестьянские общины, в которых участвовало всего несколько сотен семей.Реальной основой поддержки Махно был не его анархизм, а его противодействие реквизиции зерна и его решимость не нарушать крестьянское хозяйство:
Махно не положил конец неравенству в сельском хозяйстве. Его целью было избежать конфликтов с деревнями и сохранить своего рода единый фронт всего крестьянства.
В 1919 году местные большевистские власти допустили ошибки, которые сыграли на руку Махно: несмотря на совет Ленина, они пренебрегли украинским национализмом и попытались провести социализацию земли, а не передать ее крестьянам. Но к весне 1920 года они изменили политику в отношении крестьян и учредили комитеты бедноты. Это «больно ударило по Махно,его сердце ожесточилось, и он иногда устраивал казни». Эта политика помогла большевикам победить.
При такой социальной базе неудивительно, что большая часть либертаризма Махно сводилась к бумажным декретам. На бумаге были избраемы офицеры Повстанческой армии - на практике самые старшие командиры назначались Махно. Одна резолюция, принятая на собрании партизан, дает представление о движении: «подчиняться приказам командиров, если командиры достаточно трезвы, чтобы их выполнять». Теоретически у Махно была добровольческая армия. На самом деле «он был вынужден ввести форму призыва, чтобы пополнять свои ряды». Иногда Махно проводил выборы, но к участию в них не допустили ни одной партии. Газеты могли быть опубликованы, но большевистской и левой эсеровской прессе не разрешалось призывать к революции. Махно поспешил осудить советские «институты насилия, такие как ваши комиссариаты и ЧК», но «личная ЧК Махно быстро избавилась от всех, кто подозревался в заговоре против его жизни». На самом деле в армии Махно было два силовых ведомства: чекистская «разведка» Льва Задова и карательная комиссия, «которую, по всей видимости, возглавляла жена Махно Кузьменко». Их деятельность была далеко не безобидной:
Более поздние кампании Махно являются одними из самых кровавых и мстительных в истории, и в данных обстоятельствах мы можем с уверенностью предположить, что эти [службы безопасности] несет ответственность за частые несправедливости и зверства. Волин [ближайший соратник Махно] - свидетель того, что эти ведомства не находились под эффективным контролем.
Когда в Повстанческой армии была обнаружена большевистская ячейка, в которую входил командир дивизии Полонский, большевикам было отказано в открытом судебном разбирательстве, и они были расстреляны «разведкой» Махно без суда и следствия. Ни социальная программа Махно, ни его политический режим не могли предоставить альтернативы большевикам. Даже его военная тактика могла быть эффективной только в ограниченных обстоятельствах и только в том случае, если они не нарушали вековую классовую структуру деревни. В конечном итоге его анархизм был тонкой оболочкой крестьянского восстания.
Comments